них. Но я в них и не нуждаюсь; пусть остаются для моих имеющих быть потомков».

Так стокгольмский период в жизни Линнеуса завершился полным примирением с ботаникой, флора победила эскулапа!

Глава VI

У пристани

Я написал больше, чем кто-нибудь другой из ныне живущих.

Линней

Я слушал Линнеуса

Упсала привыкла, как и вся Швеция, рано ложиться спать. Едва спустится вечер, уже пустеют улицы, где и освещение очень плохо, и мостовые не всегда в порядке. Раздастся подчас веселая песня запоздалого посетителя какого-нибудь трактира, и опять все стихнет. Пройдут несколько торговых людей, обсуждая заключенную сделку. Тихи улицы и площади старого города, спит река, спят окрестности. Только в домах студенческих наций кое-где горит огонь.

В Упсальском университете студенты разделяются не по факультетам, а по нациям. Каждый поступивший новичок должен приписаться по месту своего рождения к одной из 13 наций: стокгольмской, упландской, зёдерманландской и так далее. У каждой нации свой дом, своего рода клуб. Сюда студенты приходят поспорить, прочитать свою работу и, конечно, для шумных пирушек. Член нации обязан внести известную сумму в общую кассу. На эти деньги покупают книги, мебель, ремонтируют дом.

Вероятно, к дому какой-нибудь нации идет шумная толпа молодежи, вдруг нарушившая тишину спящего города. Нет, они минуют его…

— Vivat Linnaeus! Vivat! — Большая группа студентов подошла к дому, где жил их любимый профессор. Заняв в Упсале медицинскую кафедру, в том же году по обоюдному согласию и разрешению совета университета он поменялся с Розеном на кафедру ботаники. Теперь он был у пристани; сбылись мечты всей жизни: Линнеус — профессор ботаники в родном университете. Сбылось и другое заветное желание: Сара-Лиза стала его женой, и у него растет малютка сын…

Молодежь возвращалась с загородной ботанической экскурсии. Целый день пробыли на природе, среди леса и лугов, в живописных окрестностях Упсалы.

Каждый был занят выполнением своего поручения. Профессор дает им задания для самостоятельной работы. Одни ищут и собирают минералы, другие исследуют водную растительность, третьи наблюдают за птицами.

Дома они обрабатывают собранные материалы, определяют их, составляют коллекции, учатся искусному засушиванию растений. Эти занятия были такими новыми, живыми. Повеяло ароматом полей и тенистых рощ в темных мрачных залах и коридорах старого университета. И сама латынь оказалась нужной и полезной! Ничего подобного до Линнеуса здесь не было. Немудрено, что студенты с восторгом стремились на лекции и экскурсии нового профессора, как на праздник среди нудной зубрежки богословских текстов или старых медицинских учебников с бесконечным количеством путаных названий. Ни один профессор не имел такого успеха.

— Главное, следует лично наблюдать в природе! Сведения, приобретенные таким путем, будут наиболее ценными для вас в жизни. За мной — в лес, поля, луга! — Линнеус с утра уводил до двухсот человек за город, возвращаясь к девяти часам вечера. Он умел установить удивительный порядок во время передвижения, выполнения заданий, пояснений руководителя и, наконец, возвращения домой. Привык устанавливать во всем порядок и приводить в систему!

— Vivat Linnaeus! Vivat! — И снова стихает все в городе.

Профессор поднимается к себе, утомленный, но счастливый; что значит заниматься любимым делом по призванию, а не для денег. Какой чудесный день провел с молодыми людьми!

— Я научу их вести себя в поле, «как рысь»! — Светлая, добрая улыбка не оставляет его, хотя Сара-Лиза выговаривает за поздний приход. Занятый своими мыслями и делами, он не отвечает на ее воркотню.

Профессорская деятельность ему нравилась все больше и больше: не напрасно он так стремился к кафедре.

Линнеус, по натуре очень талантливый, трудолюбивый и добросовестный человек, привык любую работу делать хорошо. Вероятно, и сапожник из него вышел бы отличный, если бы так сложилась судьба. И лечил он хорошо, от всей души желая помочь людям; но по-настоящему расцветает Линнеус, выступая по призванию — как ботаник, ученый, профессор!

Уже первая его лекция «О необходимости путешествий по отечеству» 25 октября 1741 года в Упсальском университете произвела огромное впечатление на слушателей.

— Да, конечно, профессор Линнеус сказал истину. Отечество наше станет процветать только тогда, когда мы лучше будем знать его ресурсы.

— Как улучшать хозяйство, если неизвестно, что хранит в своих недрах шведская земля?

— И это наша обязанность, молодых просвещенных шведов. По-настоящему любит родину тот, кто помогает ее процветанию, — говорили студенты после этой лекции.

— Страна наша прекрасна! Сколь возвышенной была речь профессора, когда он доказывал пользу изучения хозяйства, медицины.

— И народного быта, и остатков глубокой древности, — взволнованно подхватили молодые люди.

Вступительная речь нового профессора, произнесенная им с большим воодушевлением, одних слушателей привела в восхищение, других ошеломила, а третьи словно чего-то испугались. Но у всех сложилось единое мнение, что ничего подобного до сих пор в Упсальском университете на вступительных лекциях не слышали. Обычно для начала курса профессор избирал какой-нибудь богословский вопрос и растягивал его на целую лекцию. Студенты скучали, зевали и не слушали.

А профессор Линнеус говорил о будущих исследованиях самих студентов. Он нарисовал картину их самостоятельных работ, экскурсий, экспедиций, которые они будут совершать под его руководством. Привел материалы своего путешествия по юго-востоку Швеции, рассказал о том, что видел в Лапландии, в провинции Даларна.

Слушателям предстоит яркая, полная захватывающего интереса жизнь исследователя родной земли. В этом их патриотический долг. Швеция может выйти в ряд самых просвещенных стран, если подвинет свою науку, промышленность, сельское хозяйство. Упсала — родина старейшего университета, надо беречь и приумножать делами славу своей Alma mater, отечественной науки и тем самым снискать славу себе.

Сохранились письма и записи бывших учеников Линнеуса с восторженными отзывами об учителе. Глубину мыслей и большой фактический материал в лекциях Линнеус талантливо соединял с выразительностью и остроумием речи. Торжественность, с которой он говорил о величии мира или о короле, сменялась веселой шуткой при переходе к предметам обыденной жизни. «Если он рассказывал о предписаниях диетики, он часто заставлял своих студентов громко смеяться…» И в то же время давал полезные советы, как беречь здоровье. Это был прирожденный лектор, имевший исключительное «чувство аудитории», которое позволяло ему держать ее в неослабном внимании. Прекрасное владение материалом, заботливая подготовка к чтению каждой лекции, приятный звучный голос и весь облик благожелательного человека сделали его курсы центром университетской жизни для всех наций.

На общем фоне скучной, безмерно строгой жизни университета появился светлый луч — профессор, живой, увлекающийся сам и умеющий